ТРУДНО СКАЗАТЬ, какими именно соображениями руководствовалась моя знакомая, принимая...
Инновации прошлого
Решение уехать на все лето воспитателем в так называемый 'пионерлагерь', но, думаю, прежде всего стремлением одновременно и отдохнуть, и немного подзаработать. По поводу того, что из этого получилось, приходит на ум поговорка насчет двух ушастых животных из семейства грызунов и незадачливого человека с ружьем, о котором расказывалось здесь. Уж в данном случае народная мудрость оправдала себя полностью. О деньгах говорить вообще смешно: какие деньги сейчас платят учителям, всем известно. Что же касается отдыха, то это отдельная история - пусть она послужит наглядным примером тем, кто решил посвятить себя педагогике.

В общем, поставили Ларису Михайловну на четвертый отряд - дети 13-14 лет. Возраст, конечно, непростой, но, с другой стороны, пожалуй, лучше, чем крайности: и не малыши бестолковые, за которыми глаз да глаз, и в то же время не неуправляемые старшеклассники.

Однако с первого же взгляда на золотую середину стало ясно: не все то золото, что блестит. Худенькие, маленькие и нескладные мальчишки опасений пока не вызывали, но вот девочки... Все как на подбор - рослые, сформировавшиеся, с самоуверенным взглядом. Типичный для данного возраста перебор с макияжем и вызывающие манеры. Эти тебе строем ходить не будут... Первая пара дней, однако, прошла более или менее спокойно - разве что ненормативная лексика воспитанников вынуждала воспитателя, закусив губу, с непривычки отворачиваться и принимать озабоченно-отвлеченный вид. Но на планерке их сразу же предупредили: детки не сахар, не исключены инциденты, так что за любой проступок требуйте объяснительные - для наглядности, потому как другие меры воздействия - будь то трудовой десант, дополнительное дежурство, изолятор, не говоря уж о рукоприкладстве - категорически запрещены. Кое-кто из новичков тогда пожал плечами: не так страшен черт, как его малюют.

Однако пренеприятнейшие сюрпризы не заставили себя долго ждать: во всяком случае, воспитатель четвертого отряда стала их получать буквально с первой же недели своего пребывания в этом 'райском уголке'. Для начала ей пришлось убедиться в том, что, несмотря на нежный возраст, воспитанники и воспитанницы хорошо и вовсе не понаслышке знакомы с продукцией табачных фабрик и винно-водочных комбинатов, имеют в этой сфере устойчивые вкусы и, что самое ужасное, не собираются от них отказываться на время пребывания в лагере.
Разъяснительные беседы, просьбы и увещевания детьми категорически не воспринимались и вскоре дошло до того, что винные пары и табачный дым стали мерещиться впечатлительному педагогу на каждом шагу. Пора было принимать самые радикальные меры. Повод не замедлил представиться. Однажды вечером Лариса Михайловна проснулась от сильного запаха табака: пацаны курили прямо в корпусе и, более того, лежа в кроватях. Это было уже чересчур. Воспитатель зашла в палату, включила свет и, не обращая внимания на капризные требования 'вырубить лампу', в самой строгой форме потребовала объяснения столь развязному поведению. 'Да заколебала... покурить уже, что ли, нельзя?' - донеслась до нее нечленораздельная реплика. Такого откровенного хамства они себе еще не позволяли. Что-то здесь не то. Она подошла к кровати главного бузотера: так и есть, вдрызг пьян, да и дружки немногим лучше.
Все, это была последняя капля: похоже, добрых слов эти сопляки не понимают и администрацией их, разумеется, тоже не проймешь. Что ж, пусть пеняют на себя, придется вызвать милицию. Приехавшая милиция учинила мини-расследование, в присутствии всего отряда составила протокол и, выявив двух зачинщиков безобразия, увезла их в отделение. На некоторое весьма непродолжительное время отряд притих. А потом разразилось очередное скандальное происшествие. И снова Ларису Михайловну потревожили ночью, правда, на этот раз не запах, а какой-то неясный шум: как оказалось, кое-кто из мальчиков пожелал нанести ночной визит в палату девочек. Пойманных с поличным извлекали из шкафов, из-под кроватей, а кое-кого - непосредственно из-под одеял. Здесь же на месте состоялось шумное разбирательство, закончившееся написанием докладной и объяснительных, некоторые вполне достойны газетной публикации. Орфография, пунктуация и стиль авторов сохранены в неприкосновенности. Вот, в частности, какую докладную написала вожатая четвертого отряда, она же студентка филфака одного из челябинских вузов начальнику лагеря:
'Докладная. Довожу до вашего сведения, что ночью с 17.07 на 18.07 я, вожатая 4 отряда, сидя в своей комнате услышала шум, который доносился из палаты № 6. Зайдя в комнату, я обнаружила Абрамян Женю в одной кровате с Устьянцевой Настей, которая в своей объяснительной все отрицает. Женя признался, что он находился в кровате с Настей. Затем в шкафу я обнаружила Лаврентьева Александра. Мальчики молча покинули палату девочек. Число подпись'.
Затрудняюсь сказать, какой силы необходимы душевные переживания студентке филологического факультета, чтобы написать столь безграмотное и карикатурное по стилю эссе, но могу констатировать, что своих подопечных она все-таки перещеголять не сумела.
Вот как трактует события той ночи некто Америкова Жанна: 'Я, Америкова Жанна, проснувшись ночью от странных звуков, заметила, что под моей кроватью находится Лаврентьев Александр из седьмой палаты. Накануне я предупредила вышеуказанного о невозможности посещения меня ночью. Когда я обнаружила моего знакомого под кроватью, то постаралась предельно понятным языком объяснить ему, чтобы он ушел из моей палаты. Лаврентьев А. отказался добровольно покинуть мою палату, предупредив, что если я закричу 'позору не оберешься'. Только мы попытались по-хорошему выяснить отношения, дверь распахнулась и на пороге оказалась моя вожатая Оксана. Чисто от себя мне бы хотелось добавить вот что: вряд ли после случившегося инцидента я смогу продолжать поддержание отношений с Лаврентьевым А.'
Не обошлось без показаний и вышеупомянутого Евгения Абрамяна: 'Воспетателю 4 от Жени Абрамяна Обеснительная. Я был не вположеном месте у девочек. Лежал в кровате с девочкой. И еще мальчика перевели в сосенюю палату и разбудил его по говорить'.
Вряд ли подобные объяснения можно назвать вразумительными, так же, впрочем, как и показания свидетельниц: 'Я Королева Ольга Юрьевна проснулась от ощющения пасты на руке. И пошла умылась'. 'Я Сенкевич Олеся Викторовна вообще ничего не видела, только когда пришел воспитатель я проснулась и ничего не поняла'.
И впрямь, понять ничего невозможно и, очевидно, именно по этой причине дело было закрыто и 'проколовшихся' пришлось амнистировать.

Однако поводов для написания объяснительных нашлось предостаточно и в самом что ни на есть недалеком будущем: 'Я, Редькина Изабелла, не ходила на зарядку 18.07.98 г., т.к. у меня идут месячные', 'Я Юля Белоносова, на зарядке не была потому что у меня месячные, а мне не верят. Еще с утра меня подташнивало'. Жертвами жутких и загадочных месячных, которые все идут и идут, пала еще пара девчушек - поистине это была беспощадная эпидемия.

Нежданно-негаданно обернулась ребятам их безукоризненная чистоплотность '...от Савушкина Ивана. Я опоздал на сунчас потомушто был в души...', '...от Королевой Ольги... Я опоздала на сончас на 15 мин. потамушто ходила в душь. Потаму что днем неуспела сходить в душь'.
Объяснительная с кавказским акцентом далеко не последний перл в коллекции Ларисы Михайловны ('Михаьловны', как писали многие из провинившихся, не подозревая, конечно, о существовании в русском алфавите буквы 'й' и смело ставя на ее место мягкий знак), но, наверное, было бы слишком жестоко подвергать душевное здоровье читателей столь серьезному испытанию и публиковать 'собрание сочинений' целиком. Ведь политкорректность требует скрыть истинных героев этих приключений за маской псевдонимов, так что, спеша посмеяться над чужими детьми, кое-кто непременно должен вспомнить своих - так считают и в http://boskotam.ru. Что же касается моей знакомой Ларисы Михайловны, то на будущее она дала себе зарок: отдыхать только за свой счет и никогда не экспериментировать в сфере педагогики.
Александр ВАЛИЕВ.