Руководитель Следственного управления Следственного комитета РФ по Удмуртии Владимир Никешкин рассказал о центре помощи детям. 

В Удмуртии в 2012 году зарегистрировано 488 сообщений о без вести пропавших детях, треть из которых как раз убегают из интернатных учреждений. Мы проводим проверки по этим фактам, мы создаем штабы по этим фактам.

Практически все найдены. Из тех, кто потерялись, мы их находим через некоторое время, другие уходят, то есть тех детей, которые вообще потерялись, мы нашли. 

Мы вносили предложение президенту Российской Федерации, нашим общественным организациям и правительству, чтобы создать мониторинговый центр республиканский для помощи пропавшим и пострадавшим детям, где должны быть и волонтерские организации, и СМИ, органы власти и управления, надо вместе решать вопросы, тем более этим вопросом уже озадачился президент РФ.

Есть опыт Санкт-Петербурга. Там такие центры созданы. Естественно, где они должны создаваться, я думаю, что при правительстве должны создаваться, там есть и комитет по делам, возглавляемый Лубниной и так далее. Ну, в общем, это должна быть правительственная организация какая-то, которая и финансирование имеет и все остальное. Вот там должна быть голова, там должен быть центр, в каждом ведомстве должны быть дежурные телефоны, начиная от СМИ кончая всеми правоохранительными органами, куда любой человек может позвонить и сказать, что проблема такая, такая: кого-то бьют, кого-то убивают, кого-то ограбили, с кем-то там совершают сексуальные преступления и так далее, и тому подобное. 

Но чтобы и ребенок мог обратиться, и взрослые могли обратиться, сейчас же не знают, кому звонить. Или 02 позвонить или там 311, или 112, не знают.
То есть, чтобы это все было в едином центре скоординировано, собрано и в зависимости от этого центр уже все сообщения аккумулируются в центре, там определенная группа людей, которые эти анализирует, и направляет по ведомствам. С контролем!

Побили ребенка? Все, в компьютер занесли, записали, поручили, допустим, органам полиции, органам прокуратуры, органам следствия направили. То есть он координирующую роль чтобы носил, и не только координировал, но чтобы еще аккумулировал информацию, собирал эту всю информацию, чтобы если повторный факт, уже он на системной основе был. А сейчас у нас разрознено все.

Допустим, есть летальный исход в больнице какой-то… Мы ведь об этой Балобановой  (воспитанница детского дома, которая скончалась в реанимации - прим. ред.) не знали, несколько месяцев мы не знали, получается. Хотя, мы с министерством здравоохранения заключили соглашение. Там, конечно не совсем напрямую была прописана эта строчка, но была в принципе она записана, эта строчка, они должны были нам сообщить. Но не было такого сообщения. 

А если жесткая ответственность за ненадлежащее взаимодействие с этим центром, то можно добиться того, чтобы у нас была, прежде всего, информация. А кто информирован, тот вооружен. Поэтому вот я думаю, это должен носить такой координирующий информативный орган.

Мы внесли предложения председателю правительства Удмуртии, президенту внесли это предложение, внесли это предложение по правам человека тоже у нас находится тоже уполномоченному ну и Лубниной еще. Поэтому сейчас находится в стадии обсуждения это все, и я уже президентом дважды разговаривал, думаю, что сейчас это все обсудим. Я думаю, мы создадим. У нас задача стоит такая.